Илоты

Мы слышали об илотах, сопровождавших войско царя Клеомена во время битвы с аргосцами при Сепее в 494 г до н.э. После битвы некоторые аргосцы нашли убежище в священной роще. Клеомен приказал всем илотам сложить вокруг рощи кучи дров и затем поджечь их. В следующем эпизоде местный жрец пытался не дать Клеомену совершить жертвоприношение. Клеомен приказал илотам стащить жреца с алтаря и высечь его (Геродот, VI, 80-81). Эти илоты были, вероятно, носильщиками — в каждом войске гоплиты обычно сопровождались рабами, которые несли их снаряжение. Геродот (VII, 229) повествует о спартиате Еврите, сражавшемся в Фермопильском ущелье. Он был освобожден от службы Леонидом, поскольку болезнь глаз сделала его слепым. Когда он услышал шум персидской атаки, то потребовал свое оружие и приказал своему илоту отвести себя в гущу боя. Илот исполнил его приказ, а затем бежал. Хотя эта практика сопровождения каждого гоплита илотом могла измениться на протяжении IV в. до н.э., в 362 г. до н.э. мы по-прежнему встречаем царя Агесилая в сопровождении единственного илота (Плутарх, Агесилай, 32, 4).

Античное надгробие конца V в. до н.э. Афинский гоплит стоит над поверженным врагом, предположительно лакедемонянином. Последний одет не в тунику, а в гиматион; на голове – шлем-пилос. Утратив щит и копье, он защищается коротким мечом.

При чрезвычайных обстоятельствах лакедемонское государство использовало илотов и в качестве воинов. Войско, собранное в 479 г. до н.э. для участия в битве при Платеях, состояло из 5000 гоплитов-спартиатов и 35.000 илотов (по 7 на каждого гоплита), которые были собраны и посланы к Платеям за одну ночь. В состав спартанского войска также вошли 5000 гоплитов-периэков, отправленных на следующий день (Геродот, IX, 10-11). Очевидно, эти илоты, как и гоплиты, которых они сопровождали, были набраны на территории собственно Лаконики. Более поздние источники сообщают, что из всех псилов (psilos — лысый, голый) — легковооруженных воинов, сопровождавших греческих гоплитов, только илоты, сопровождавшие спартиатов, были снаряжены для ведения войны. Более детальными сведениями относительно их экипировки мы не располагаем.

Согласно Мирону из Приены — эллинистическому автору, написавшему исторический очерк о 1-й Мессенской войне, — илоты были одеты в кожаные шапки и одежды из звериных шкур (Афиней, 14, 657 D). Мирон объясняет это тем, что лакедемоняне специально принижали таким образом порабощенное население. На самом деле подобная одежда была вполне нормальной для беднейших слоев сельского греческого населения, например пастухов. Также она была обычной для легковооруженных воинов.

Во время Пелопоннесской войны спартанцам пришлось использовать илотов и в качестве гоплитов. Так, нам известно о группе илотов, посланных во Фракию с Брасидом в 424 п до н.э. и освобожденных после возвращения в 421 г. до н.э. К этому времени также была освобождена и другая группа илотов-гоплитов, которые стали называться неодамодами (neodamodeis) — «новыми гражданами». Обе эти группы получили земельные наделы на границе с Элеей около Лепрея (Фукидид, V, 34, 1). Позднее эти два лоха вновь были мобилизованы и сражались в битве при Мантинее в 418 г. до н.э.

Также нам известно о периодическом использовании лакедемонянами как неодамодов, так и гоплитов из числа илотов. Обе эти категории происходили из числа рабов. Неодамодами считались те, кто сражался в предыдущих кампаниях и уже получил за это свободу. Илоты-гоплиты, впервые принимавшие участие в войне в подобном качестве, оставались пока лично зависимыми. Известны случаи, когда илоты служили в качестве наместников-гармостов.

Во всех этих случаях илоты имели лаконское происхождение. Илоты из числа мессенцев были непримиримы по отношению к спартанцам, поскольку утрата личной свободы была связана с утратой государственной независимости. Не следует считать, что лаконские илоты рассуждали подобным же образом: их к добровольной воинской службе побуждали не только патриотические чувства, но и перспектива получить свободу. Вслед за сокрушительным поражением при Левктрах фиванцы вторглись в Лаконику, и спартанцы объявили, что каждый илот, добровольно пошедший на войну, получит свободу. Неудивительно, что число волонтеров достигло 6000 человек (Ксенофонт, Греческая история, VI, 5, 28). Во время этой кампании фиванцы захватили несколько илотов, вероятно, из числа этих добровольцев. Они приказали им петь песни Терпандра, Алкмана и Спендонта. Илоты отказались, заявив, что их хозяева не одобрили бы это (Плутарх, Ликург, 28, 5).

Изображение лакедемонского воина на ранней апулийской вазе, выполненное приблизительно в 420 г. до н.э. У спартанца локоны до плеч и длинная борода, но верхняя губа выбрита. Чтобы не подпустить к себе всадника-апулийца, он держит за самый конец копье длиной примерно 270 см. щит усилен бронзовой полосой по внутренней стороне обода. Она прикрывает рукоятку для левой руки, прикрепленную к ободу, а также два ремня, которые позволяют носить щит за спиной.

Одежда спартанцев

В Древней Греции мужчины и женщины мало времени проводили вместе. Мужчины должны были большую часть дня трудиться в поле, женщины занимались домашними делам и, как свидетельствуют изображения и описывают тексты, грязную работу, такую как вспашка, сев или лепка посуды, мужчины выполняли обнаженными.

Отсутствие одежды во время атлетических занятий было частью своеобразного ритуала. В начале архаического периода атлеты носили легкие одежды, однако впоследствии одежда исчезла с их тел полностью.

Статуэтка лаконского воина, найденная в Додоне в 1930 г. Коринфский шлем с сильно открытым лицом, что не совсем характерно для того периода. Возможно, художник специально так изобразил шлем, чтобы максимально показать лицо. Из-под панциря виден подол облегающего хитона с волнообразным орнаментом по краю. Создается впечатление, что воин плотно запахнул тунику на груди, прежде чем надеть панцирь.

Тяготы военной службы, когда надо было совершать переходы и сражаться в тяжелом вооружении, и все это зачастую — под палящим летним солнцем, едва ли предъявляли меньше требований к людям, чем работа и физические упражнения. Кроме того, война имела не меньшее культовое значение, чем спортивные соревнования. Когда мы видим изображения спартанцев, сражающихся без хитонов, мы не должны думать, что это — художественный вымысел или «героизация». Безусловно, в некоторых случаях так оно и есть, но гораздо чаще нагота в греческом искусстве отражает реальное положение дел.

Кроваво-красная одежда
Согласно Ксенофонту (Лаконская полития, XI, 3), Ликург приказал лакедемонянам носить одежду кроваво-красного цвета и бронзовые щиты. Такая одежда менее всего походила на женскую и была удобна для ведения войны. Щит было легко полировать, и свой блеск он утрачивал весьма нескоро. Более поздние источники дополнили сведения, приведенные Ксенофонтом. Плутарх (Моралии, 238 F) отмечал, что кроваво-красная одежда наводила ужас на неопытного противника и делала менее заметными ранения. В те времена, когда Ксенофонт писал свои произведения, такая одежда стала практически универсальной для войск всех греческих государств. Это было в значительной степени следствием лакедемонского влияния. Таким образом, утверждение о том, что кроваво-красный является «воинственным» цветом, полностью стало соответствовать действительности в IV в. до н.э. Реальную причину появления такой расцветки одежды следует искать, видимо, в другом.

В древности изготовление одежды было долгим и дорогостоящим процессом. Большая часть ее производилась и домашних условиях. Хотя наши познания в этой области несколько ограничены, можно предположить, что до конца V в. до н.э. многие имели один только плащ, И было обычной практикой одолжить плащ у соседа на то время, пока свой находится в стирке. Ситуация изменилась, видимо, позже. Однако и тогда большинство людей обладало ограниченным набором одежды. Ксенофонт (Анабасис, III, 2, 7) сообщает, что на битву он надевал свою лучшую одежду. Это он делал по двум соображениям. Если боги даруют победу, то праздничная одежда как нельзя лучше подойдет к этому торжественному случаю, если же он погибнет, то свою судьбу следует встретить хорошо одетым. Похоже, такой подход был весьма распространенным.

Существует мнение, что матери и жены спартанских воинов для своих мужчин, постоянно рискующих жизнью, стремились шить хитоны самого высокого качества. И кроваво-красная ткань, как самая дорогая, пользовалась всеобщим спросом. Распространение такой одежды возникло из обычной практики, и лишь потом она была узаконена официально. Как давно возник обычай ношения кроваво-красной одежды, сейчас установить трудно. Однако можно утверждать, что это была очень древняя традиция. В начале V в. до н.э. хитоны воинов продолжали оставаться богато украшенными. И хотя ношение кроваво-красной одежды ста/ю к этому времени уже формализованным, от стандартизированного платья она отличается очень сильно. В IV в. до н.э. армия Агесилая была полностью кроваво-красной. К этому времени, как кажется, уже можно говорить о «форменной» военной одежде, которая могла иногда устанавливаться командиром. Кроваво-красный стал цветом воина, и в особенности — лакедемонского воина. Лакедемонянина даже хоронили в его кроваво-красной одежде (Плутарх, Ликург, 27, 1).

Хитон
Основным предметом одежды был хитон (chiton). В архаический период хитон представлял собой относительно толстое шерстяное одеяние. Однако в классический период ( V — I V вв. до н.э.) он стал тоньше, и вместо шерсти иногда стал использоваться лен. В V в. до н.э. широкое распространение получил новый тип хитона — эксомида (exomis). Первоначально оставлявшая свободной правую руку эксомида была одеждой ремесленников, но после того, как в V в. до н.э. панцирь вышел из употребления, лакедемоняне стали использовать эксомиду в качестве военной одежды. Эксомида была с двумя рукавами, но правый рукав можно было спустить, освобождая правое плечо. Это позволяло свободно действовать оружием во время сражения. У Плутарха в биографии спартанского царя Клеомена III (37, 2) рассказывается, как это делалось: надевая свой хитон, он распустил шов на правом плече. Очевидно, когда человек хотел надеть хитон в два рукава, он зашнуровывал шов обратно. С течением времени кроваво-красная эксомида в подражание лакедемонским воинским обычаям стала использоваться во всех армиях греческих государств.

Плащ
Греки носили плащи двух типов — гиматион (himation) и хламида (chlamys). Оба они были прямоугольными по форме, но гиматион был значительно длиннее. Его носили, обернув вокруг тела. Хламида перебрасывалась через левое плечо и фиксировалась застежкой-фибулой над правым. Гиматион был весьма популярен в архаический период, затем его значительно потеснила хламида, которая позволяла чувствовать себя гораздо более свободно. Она была более удобна для путешествий, охоты и других занятий, требующих свободы движений.
Хламиду обычно надевали поверх хитона. Гиматион носили и без нижней одежды. Лакедемоняне на протяжении всего классического периода сохраняли традиционную форму гиматиона, так и не заменив его хламидой.

В битву плащ обычно не надевали. Его использовали только вне службы или в мирное время. Подобно другим предметам одежды, используемым лакедемонянами, плащ был выкрашен в кроваво-красный цвет. Когда землетрясение 464 г до н.э. nory6ило большое количество спартанцев и илоты подняли восстание, спартанцы послали Периклеида в Афины за помощью. Там он сидел «как смерть бледен в плаще кроваво-красном» (Аристофан, Лисистрата, 1140).

Лакедемонский гиматион назывался трибома (trihome). В греческих текстах трибома зачастую описывается словом phaulos, т.е. «плохой», что часто переводят как «короткий». На самом деле, судя по изображениям, он был длинный, но тонкий. Мальчики, проходившие обучение, должны были носить такой плащ зимой и летом, чтобы привыкнуть к холоду (Ксенофонт, Лаконская полития, 2, 4).

Взрослые также носили тонкий плащ круглый год, чтобы показать свою физическую силу и закалку Судя по дошедшим до нас свидетельствам, Агесилай всю зиму 362 г до н.э. проходил в одном плаще (Плутарх, Агесилай, 32,4), Распространенным обычаем было носить плащ, не стирая его. Этим его обладатель демонстрировал, что у него имеется только один плащ, который он и носил весь год. Наряду с другими характерными типами лакедемонской одежды, трибома была перенята теми греками, кто восхищался лакедемонянами и подражал их стилю жизни. В частности, в Афинах трибому носили философы и их ученики. Ксенофонт (Меморабилии, 1, 6, 2) описывал Сократа одетым в тонкий плащ «как зимой, так и летом». Аристофан («Птицы», 1281-1283) так высмеивал помешавшихся на лакедемонянах молодых людей: «длинноволосые, голодные, немытые, с клюками ходят по-сократовски».

Первая битва при Мантинее, 418 г. до н.э.
На иллюстрации изображены воины, отдыхающие после первой битвы при Мантинее. На рис. 1 изображен лакедемонский гоплит. Воин пьет из своей походной чаши-котона (kothon). Позади него стоит младший командир (рис. 2). Его шлем-пилос украшен гребнем, форма которого заимствована у одного из изображений из Спарты. Неизвестно, все ли воины носили гребни на шлемах-пилосах в особых случаях или во время битвы, или же они использовались в качестве знаков различия. Хотя ни одного лакедемонского образца не сохранилось, существуют изображения шлема-пилоса с поперечным гребнем. Они, несомненно, должны толковаться как символы старших военачальников. В данном случае таковым является персонаж на рис. 3. На земле лежит щит убитого мантинейца.
Во фрагменте поэмы Вакхилида сказано: «Мантинейцы носят трезубец на бронзовых щитах». Трезубец был символом Посейдона – бога-покровителя Мантинеи. Содержание поэмы, видимо, передает список греческих войск, собранных для какой-то битвы. Год смерти Вакхилида неизвестен, но мы знаем, что его последняя поэма датируется 452 г. до н.э. Едва ли он долго жил после этого. Это первое литературное свидетельство об использовании символа государства в качестве эмблемы на щите. Датируется оно, видимо, 475-450 гг. до н.э. Форма трезубца повторяет ту, которая известна по изображениям на мантийских монетах V-IV вв. до н.э.

Вооружение гоплитов

Плутарх (Агесилай, 34, 7-8) сообщает, что во время неожиданной атаки, предпринятой на Спарту фиванским военачальником Эпаминондом в 362 г. до н.э., Исид (сын Фебида), сражался в битве обнаженным, без доспехов и одежды, поскольку только что натерся маслом. Он выбежал из своего дома, сжимая в одной руке копье, в другой — меч, и бросился в самую гущу битвы. Из боя он вышел без единой царапины. После сражения эфоры в награду за отвагу наградили его венком, но при этом оштрафовали на 1000 драхм за то, что рисковал своей жизнью, выйдя на бой без доспехов и нарушив установления.

Вооружение, с которым шли в бой, имело свою специфику.

Копье
Основным наступательным оружием спартанского гоплита было копье. Царь Агесилай говорил, что стенами Спарте служат ее молодые воины, а границами — наконечники их копий (Плутарх, Моралии, 217 Е). Во время похода лакедемонский гоплит был обязан не расставаться с копьем ни на минуту (Ксенофонт, Лаконская полития, 12. 4). Древки своих копий греки обычно делали из ясеня, в отношении лакедемонян это подтверждает Тиртей (фр. 19.13). Структура древесины ясеня позволяет разделить его ствол на длинные и прямые секции, чего нельзя сделать с древесиной других пород. Кроме того, древесина ясеня обладает легкостью и прочностью. Вероятно, наконечники копий первоначально делались из железа и имели листовидную форму. И лить позже появился бронзовый подток с обратного конца древка, который позволял упереть копье в землю, не подвергая древко опасности повреждения или отсыревания от контакта с землей.

Наемные подразделения, 396-395 гг. до н.э.
Отличительными знаками гоплитских подразделений Агесилая являлись эмблемы на щитах. Щиты 2000 неодамов, вероятно, украшала буква «лямбда». Именно так поступали лакедемонские подразделения. Соответственно, отряды союзников из Балканской Греции носили на своих щитах эмблемы своих городов.
В состав своего войска лакедемоняне включили остатки 10-тысячного войска греческих наемников, сопровождавших Кира Младшего во время похода 401 г. до н.э. Командиром над ними был поставлен спартанец Геррипид, однако за ними осталось наименование «кирейцы» (Kyreioi). В 401 г. до н.э. все «кирейцы» носили бронзовые шлемы (предположительно пилосы), кроваво-красные хитоны и поножи. Возможно, они украшали свои щиты красной буквой К (kanna), указывая на свою принадлежность. Изображение рис. 1 представляет собой попытку реконструкции внешнего вида этих наемников.

Нам известно о существовании второго подразделения наемников в войске Агесилая. Оно было создано несколько ранее спартанским военачальником Деркилидом. Название «деркилидцы» (Derkylideoi) сохранилось лишь на папирусе, известном как «Оксиринхская история». В 399 г. до н.э. Деркилид воевал в Троаде, где освободил многие города от власти местного правителя Медия Дарданского и включил наемников Медия в состав лакедемонского войска. Вероятно, именно эти отряды назывались «деркилидцами». Свое название, как и «кирейцы», они получили после смерти своего «крестного». Их отличительным знаком была греческая буква «дельта», изображенная на щите (рис. 2)

В этих двух реконструкциях присутствует определенная доля допущения. Однако с уверенностью можно сказать, что в войске Агесилая идентичность в одежде достигала высокой степени. Перед отъездом в Европу Агесилай оставил в Азии греческий гарнизон на 4000 человек. Чтобы поднять дух отрядов, которые возвращались в Европу, он организовал новые состязания, на которых разыгрывались призы для лучшего отряда из выставленных азиатскими городами, а также для лучшего отряда гоплитов, стрелков-лучников и пельтастов, и для лучшего подразделения всадников. Стрелки и пелькасты также были наемниками. Наградой служили комплекты вооружения. Войско Агесилая встретилось с противниками Спарты в битве при Хероне, во время которой оно выглядело как «бронзовая и кроваво-красная масса». Царь, по словам Ксенофонта, «был горд, что его одежда не отличалась от великолепного снаряжения его армии».

Значительно меньше мы знаем о негоплитских подразделениях войска Агесилая. В 399 г. до н.э Севф, сын вождя фракийского племени одриссов, послал в помощь лакедемонянам 200 всадников и 300 пельтастов. Время от времени в составе войска оказывались и другие негреческие подразделения, но большинство стрелков, пельтастов и всадников было из греков. Некоторые из них могли быть уже сформированными наемными отрядами, принятыми на службу лакедемонянами. Другие, возможно, формировались на месте. На рис. 3 изображен тяжеловооруженный воин в композитном панцире. Возможно, это стрелок-лучник, который не мог использовать щит, когда стрелял из лука. Панцирь же обеспечивал определенную защиту от вражеских метательных снарядов. Такие подразделения могли быть особенно полезными во время осад.

Спартанский панцирь

На протяжении всего архаического периода употреблялся один тип панциря. Его отличительной чертой был раструб на талии, который придавал ему сходство с колоколом. Поэтому археологи назвали его «панцирь-колокол». На ранних образцах этого панциря мускулатура лишь намечена гравировкой. Впоследствии мускулатура приобрела некоторый рельеф, и ее начали украшать орнаментом. К началу V в. до н.э. рельеф мускулатуры уже в точности повторяет пропорции атлетически сложенного тела. Но раструб на талии остался прежним. В начале V в. до н.э. панцирь-«колокол» превратился в «анатомический » панцирь.

Внешний вид этого бронзового панциря соответствовал виду мускулистого торса человека. Раструб внизу отсутствовал. Нижняя кромка приобрела волнообразную форму, опускаясь спереди, чтобы прикрыть нижнюю часть живота и пах, и поднимаясь по бокам, обеспечивая свободу движений бедер. Панцирь, передняя и задняя части которого соединялись полосами на плечах, похоже, никогда не использовался лакедемонянами. По крайней мере он не встречается на дошедших до нас изображениях.

В V и. (вероятно, ок. 450—425) лаконское войско решило отказаться от использования панцирей. Вероятно, это решение было вызвано стремлением сделать войско более быстрым и мобильным на поле боя и во время марша. Впоследствии и остальные греки последовали примеру лакедемонян и перестали использовать тяжелую защиту для тела. Такая ситуация продолжалась до 360-х гг. до н.э., когда изображения вновь фиксируют появление панциря. Причиной этому могла быть новая тактика ведения боя, автором которой был фиванский военачальник Эпаминонд.

Военная мастерская, Эфес, 396-395 гг. до н.э.
Боевые действия на персидской войне активизировались в 396 г., когда греками были созданы экспедиционные силы. Во главе их стоял царь Агесилай. В войско входили 2000 неодамодов и 6000 союзников. Командирами разных уровней были 30 спартанцев.

На рис. 1 изображен лакедемонский военачальник. Возможно, за пределами Лакедемона должности старших командиров могли занимать как спартиаты, так и периэки и даже илоты. Одет этот командир в типичную для лакедемонян походную одежду: лакедемонскую шапку-пилос, обернутый вокруг тела плащ-трибому из тонкой ткани кроваво-красного цвета и красные лаконские сандалии. В руке у него – лаконский посох. Этот посох, по длине достигавший плеча, можно было зажать под мышкой, прижав им к телу складки тибомы. Полы плаща оказывались подобранными, но руки при этом оставались свободными.

Рис. 2 – попытка реконструкции внешнего вида ионийского наемного всадника из войска Агесилая. Афиней донес до нас фрагмент произведения Димокрита Эфесского, в котором описываются одеяния ионийцев. Согласно этому отрывку, их шили из фиолетовой ткани, украшенной орнаментом и красными и желтыми звездами. По верхнему краю были равномерно размещены изображения мифических животных. На росписях афинских ваз 400-390 гг. до н.э. можно увидеть подобные хитоны, возможно, ионийского типа. Внешний вид всадника основан на изображениях лакедемонских героев Кастора и Полидевка, встречающихся на подобных вазах.

На рис. 3 изображен художник из Эфеса. Его одежда – смесь греческих и персидских элементов. В Эфесе это было обычным явлением. Плутарх говорит, что когда Лисандр превратил Эфес в свою базу во время Пелопонесской войны, эфесцы радушно приняли его. Тем не менее, продолжает историк, они переняли многие персидские обычаи и рисковали окончательно превратиться в варваров из-за того, что город со всех сторон был окружен территорией Лидии и служил базой персидского флота в Эгейском море. Демокрит Эфесский говорит, что наряду с другими одеждами эфесцы носили персидские хитоны-сарапеи (sarapeis), окрашенные в айвово-желтый, кроваво-красный, белый и даже пурпурный цвет. Также они использовали весьма изящное длинное персидское мужское платье, подобное египетскому каласирису (kalasiris). Кроме того, продолжает Демокрит, можно было увидеть так называемые актеи (aktaiai). Это была самая дорогая одежда, вся поверхность которой была покрыта золотыми бусинами. Художник изображен рядом со щитом, на который он нанес изображение пчелы – символ Эфеса. Таки щиты были у гоплитов союзной эфесской армии. После отстранения Лисандра от власти изображение Геракла со змеями перестало использоваться на монетах. Поэтому едва ли его использовали и в качестве эмблемы на щитах и скорее всего вернулись к городской эмблеме.

Защитное снаряжение спартанцев

Ноги были защищены бронзовыми поножами, которые плотно охватывали голень и удерживались на ней за счет упругости металла. В VII в. до н.э. поножи были достаточно короткими, оставляя колено открытым. В VI в. до н.э. появляются поножи, защищавшие и колено, а к концу века они становятся достаточно длинными, чтобы частично прикрыть лодыжку Поножи были не самым важным элементом зашиты, поэтому в конце V в. до н.э., когда новая тактика потребовала большей мобильности, от них отказались.

В середине VI в. до н.э. к доспеху были добавлены еще несколько элементов, изображения и образцы которых дошли до нас. Они включали в себя металлическую защиту для предплечья и плеча правой руки, которые не прикрывал гоплитский щит, защиту для бедер, лодыжек и ступней. То, что эти элементы использовались и в спартанском войске, подтверждает статуя лакедемонского воина из Лонги.

Изображения вспомогательных элементов защиты часто встречаются на греческих вазах до 530—525 гг. до н.э. Затем они внезапно исчезают. Причиной тому могло стать возросшее могущество Персии. Лидия попала под ее господство в 546 г. до н.э., Вавилония — в 539 г. до н.э., Египет — в 525 г. до н.э. В 523 г. до н.э. персами был захвачен в плен и казнен могущественный тиран Самоса Поликрат. После этого война между материковой Грецией и Персией стала весьма вероятной, и гоплитам срочно пришлось разрабатывать новую тактику, чтобы противостоять армии с огромным количеством лучников. Эта новая тактика гоплитской фаланги строилась на том, что воины приближались к противнику бегом, сокращая время обстрела. Греки атаковали персидский строй подобным образом как при Марафоне, так и при Платеях.

На подготовку граждан к такому ведению войны были направлены атлетические состязания, названные гоплитодром — «бег с оружием». В программе Олимпийских игр он впервые появился в 520 г до н.э., а с 498 г. до н.э. в этой дисциплине стали состязаться и на Дельфийских играх. Очевидно, что для дополнительной защиты тела при таких условиях места уже не находилось.

Спартанская армия, 470 г. до н.э
Изображена сцена перед лакедемонским войском в тяжелый период между 475 и 450 гг. до н.э. Государство боролось за выживание в условиях крупнейшего восстания мессенских илотов и вторжения вражеских армий. Воин на рис. 1 перед последним броском к вражескому строю приносит козу в жертву Артемиде Агротере. Малое количество археологического материала этого периода делает любую реконструкцию его вида гипотетической, однако разумно предположить, что коринфский шлем продолжал использоваться и в V в. до н.э., прежде чем его заменил шлем-пилос. Можно с достаточной долей уверенности предположить, что панцирь-«колокол» в это время уже был заменен «анатомическим» панцирем обычного греческого типа. При этом пластины, крепившиеся к плечу, могли как присутствовать, так и отсутствовать. Могли продолжать использоваться и поножи. Перед ним стоят флейтист и трубач (рис. 2 и 3). Неизвестно, были ли одеты трубачи, глашатаи и флейтисты в кроваво-красную одежду, подобно воинам, или нет. Возможно, они все-таки могли носить такую одежду, хотя флейтист на вазе Чиги одет в черное. Возможно, этот цвет имел какое-то значение, учитывая, что на вазе изображено именно лакедемонское войско.

Спартанская конница

Вслед за победой под Пилосом в 425 п до н.э. афиняне организовали в этом городе и на о. Кифера свои базы. В ответ на эту военную угрозу лакедемоняне решили, вопреки своей прежней практике, создать собственную конницу из 400 всадников и подразделения стрелков из лука (Фукидид, IV, 55, 2). Это решение — неплохое с точки зрения военной целесообразности — сильно напрягло финансы государства, которое только что ввело режим экономии. Ксенофонт (Греческая история, VI, 4,11) сообщает, что при Левктрах (371 до н.э.) лаконская конница выглядела весьма бледно, поскольку конями обладали только самые богатые люди государства. Всадники получали коней и оружие только по вступлении в войско, и в битву им приходилось вступать практически без подготовки. Кроме того, в конницу попадали менее развитые физически и менее амбициозные люди.

Лаконская бронзовая статуэтка воина из Олимпии. Щитки на шлеме, закрывающие щеки, имеют необычную форму.

Таким образом, проблема обеспечения войска лошадьми решалась за счет мобилизации лошадей, которые принадлежали богатым гражданам — как периэкам, так и спартиатам. Людей для нового рода войск набирали среди тех, кто по своим физическим данным не подходил для службы в пехоте. Плутарх на этот счет приводит одну забавную историю (Моралии, 210 F, 234 Е). Один хромой лакедемонянин , отправляясь на войну, попросил себе лошадь. Услышав его просьбу Агесилай, который и сам был хромым, воскликнул: «Разве ты не понимаешь, что война требует от людей не бега, а стойкости?» Если этот анекдот имеет под собой исторические основания, то он является подтверждением слов Ксенофонта.

Если мы серьезно отнесемся к двум анекдотам, донесенным до нас Плутархом (Моралии, 234 F, 241 Е), то нам придется признать, что недостаток людской силы вынуждал записывать в пехоту и хромых.

В первом анекдоте хромой человек отправляется на войну и подвергается за это осмеянию со стороны каких-то людей. В ответ на насмешки он говорит, что на войне требуется стоять в строю, а не бегать от неприятеля. Во втором рассказывается, как мать, провожая на битву своего хромого сына, говорит: «Сын мой, пусть каждый шаг напоминает тебе о твоем мужестве». Понятно, что второй анекдот дублирует первый, снимая все сомнения в его подлинности.

Убедившись в неэффективности своей конницы, лакедемоняне обратились к услугам наемников. Ксенофонт (Гиппарх, 9, 4) сообщает, что слава к лакедемонской коннице пришла одновременно с приходом в нее наемников. Вероятно, он имеет в виду всадников, которых Агесилай набрал в Азии в 396-395 гг. до н.э. Первый год азиатского похода Агесилая показал, что войско, несмотря на сильную пехоту, очень страдает от нехватки вспомогательных отрядов, особенно конных. Без конницы лакедемоняне не могли успешно действовать против персов в открытом поле. Тогда царь обязал всех богатых жителей азиатских городов отдать в войско верховых лошадей. Чтобы личный состав свежеиспеченной конницы соответствовал высоким спартанским стандартам, он объявил, что каждый, кто даст войску коня, оружие и подготовленного всадника, будет освобожден от обязанности лично нести военную службу И вместо того чтобы попытаться избежать призыва, богачи принялись лихорадочно искать себе замену (Ксенофонт, Греческая история. III, 4, 15).

Получив в следующем году приказ вернуться в Европу, Агесилай был вынужден пройти через территории враждебно настроенных фессалийпев. Преследуемое фессатийской конницей, считавшейся тогда лучшей в Греции, его войско остановилось в священной роще. Агесилай сумел одолеть своих противников при помощи собственной кавалерии, прекратив тем самым преследование с их стороны.

После этого он воздвиг трофей, весьма гордясь своим подвигом. Ведь враг, кичившийся своим искусством в верховой езде, был разбит кавалерией, которую он, Агесилай, создал самолично (Ксенофонт, Агесилай, 2, 5). Наемная конница стала с тех пор характерной чертой лакедемонской армии. Во время беотийского похода 377-376 гг. до н.э. под командой Агесилаз) находилось не менее 1500 всадников (Диолор, XV, 32, I).

Первоначальные 400 всадников могли быть разбиты на 4 лоха. Когда войско было переформировано в 6 м о р , конница достигла размеров в 600 всадников. Они были разделены на 6 мор, каждой из которых командовал гиппармост {hipparmostes). Таким образом, каждая из мор в действительности представляла из себя нечто вроде «дивизии», имеющей в своем составе собственное кавалерийское подразделение.

Конная мора была разделена на 2 улама (oulamos — буквально «толпа») по 50 человек. В свою очередь, улам делился на 10 полурядов — пятерок-пемпад (pempas). Командовали пятерками пемпадархи. Две пятерки именовались декады (dekas). Командовали ими декадархи. После битвы при Левктрах уламы и пемпы сохранились, но в пемпы отныне стали входить по 6 человек.

В 392 г. до н.э. во время битвы у Длинных стен Коринфа лаконский гиппармост Пасимах, увидев, что сикионскую пехоту сильно теснят аргосцы, вместе с несколькими всадниками схватил сикионские щиты и стал сражаться пешим, стремясь удержать строй. Сикионцы, подражая лаконским гоплитам, изображали на щитах первую букву названия своего города (сигма). По преданию Пасимах воскликнул: «Во имя Кастора и Полидевка, аргивяне, эти сигмы вас одурачат.» Думая, что перед ними сикионцы, а не лакедемоняне, аргосцы бесстрашно бросились вперед и убили Пасимаха и большинство его людей (Ксенофонт, Греческая история, ГУ, 4, 10). Этот случай показывает, что лаконская конница не отличалась по своей экипировке ни от сикионской, ни от лаконской пехоты, иначе аргивяне заметили бы, что перед ними не сикионцы.

Обломок известняковой плиты с изображением всадника (вероятно, фрагмент надгробия). Стиль изображения отличается от стиля аттических мастеров. Плита была вмурована в стену небольшого дома, расположенного в Акрополе Афин и снесенного в начале XX в. Вероятно, обломок попал в Афины в качестве корабельного балласта в начале Нового времени. Мрамор имеет серо-голубой оттенок. Подобного мрамора нет ни в Аттике, ни на островах, зато он встречается в Лаконике. Таким образом, возможно, рельеф был создан лакедемонским мастером.

Скириты

Скиритидой называлась гористая местность в Аркадии, граничившая с Лаконикой. Доподлинно известно, что 600 скиритов, сражавшихся в 418 г до н.э. при Мантинее, были гоплитами. На раннем этапе той же кампании лакедемоняне имели возможность, пожалуй, впервые, увидеть во взаимодействии беотийскую конницу и гамиппов. Гамиппами {hamippoi) назывались легковооруженные пешие воины, которые действовали в смешанном строю с конницей, оказывая ей поддержку Спустя некоторое время после битвы лакедмоняне либо приказали либо уговорили скиритов сменить свое гоплитское снаряжение на снаряжение гамиппов. Скиритов было 600 человек — столько же всадников было в шести лакедемонских морах. Можно предположить, что каждому всаднику придавалось по одному скириту, но свидетельств этому в нашем распоряжении нет.

Описание новой тактической роли скиритов содержится у Ксенофонта в рассказе о стычке между лакедемонянами и беотийцами при Танагре в 377 г. до н.э. (Греческая история, V, 4, 52—53). Беотийская пехота заняла позиции на вершине холма, однако Агесилай сделал вид, что собирается атаковать оставшиеся без прикрытия Фивы, беотийцы бросились бегом спускаться с холма. Воспользовавшись этим, скириты и часть конницы взобрались на него и обрушили град ударов на задние ряды фиванцев. Скириты во время преследования приблизились к фиванцам слишком близко . И когда те, достигнув ворот города развернулись и остановились в решимости защищатьсвой город, скириты отскочили от них, как иронично заметил Ксенофонт, «более живо, чем при обычной ходьбе».

Ксенофонт (Киропедия, IV, 2, 1) сообщает, что лакедемоняне не жалели скиритов «ни в трудностях, ни в опасности». Наряду с конными разведчиками, скириты участвовали в головных дозорах во время марша, а также патрулировали по ночам подступы к лагерю (Лаконская полития, Х11,3,Х111,6).

Бой около Танагры, 377 г. до н.э.
Лакедемонский всадник конца V-IV вв. до н.э. (рис.1) напоминает национальных героев Кастора и Полидевка, которые зачастую изображаются на рельефах того времени верхом, обычно в бронзовых шлемах-пилосах и хитонах-эксомидах, оставлявших свободным правое плечо и образовывавших на талии припуск в виде валика. Герои никогда не изображаются в плащах-хламидах, которые являлись обычной одеждой для греческих всадников. Как правило, носят лакедемонские плащ-трибомы, обернутые вокруг тела так, чтобы оставлять руки свободными. Вооружены они длинными копьями и мечами.
Верховная езда требовала наличия обуви. В наши дни сапоги кавалериста размещаются в стремени так, чтобы бедра могли давить на круп лошади. Однако при отсутствии стремян основное усилие перемещается на икры ног, которые помогают всаднику управлять лошадью и удерживаться на ее спине.

Обувь защищала ноги от натирания о грубую шерсть лошади. На рельефных изображениях Кастора и Полидевка невозможно разглядеть их обувь, поэтому мы изобразили лакедемонские сандалии с открытыми пальцами. Возможно, в лакедемоской коннице использовались более высокие образцы обуви.

Изображение скирита (рис. 2) основано на аттическом рельефе, на котором изображен подобный воин. Ксенофонт утверждает, что перед второй битвой при Мантинее в 362 г. до н.э. аркадские гоплиты по образцу своих союзников-фиванцев украшали свои щиты изображением палицы, чтобы избежать путаницы во время сражения. Палица была символом Геракла – покровителя Фив. Большинство легенд говорит, что Геракл был рожден в Аргосе или Тиринфе, однако фиванцы настаивали, что именно их город был родиной этого героя. Трудно сказать, сколь долго использовалась на щитах данная эмблема. Ее изображения встречаются в росписях на вазах конца V в. до н.э. Фиванский гоплит (рис. 3) одет в ранний вариант беотийского шлема, который начал использоваться пешими воинами в IV в. до н.э.